Социальное здоровье

Страсбургский суд не раз устанавливал связь между условиями содержания в СИЗО и ухудшением здоровья заключенных

Резкое ухудшение состояния здоровья Василия Алексаняна, произошедшее за время его почти двухгодичного пребывания в следственном изоляторе, превратило вопрос об оказании медцинской помощи людям, находящимся в местах лишения свободы, в один из наиболее актуальных и обсуждаемых в прессе. Как ранее сообщалось, суд отказался изменить меру пресечения Алексаняну, однако приостановил процесс ввиду плохого состояния здоровья подсудимого. Между тем, Федеральной службой исполнения наказаний принято решение все-таки перевести Алексаняна для лечения в одну из гражданских клиник, где он будет находиться на тюремном положении под круглосуточной охраной. Таким образом выполнены требования Михаила Ходорковского, который, находясь в заключении в читинском СИЗО, объявил голодовку в знак солидарности со своим бывшим адвокатом. По просьбе о практике Страсбургского суда по жалобам, связанным с неадекватным оказанием медицинской помощи заключенным в России рассказала юрист Центра развития демократии и прав человека Евгения Зусман.

"Начиная с 2002 г. Европейский суд по правам человека неоднократно выносил решения в отношении условий содержания в российских СИЗО. Это такие дела как "Калашников против Российской Федерации", "Романов против Российской Федерации", "Тарариева против Российской Федерации", "Андрей Фролов против Российской Федерации" и др., - рассказала она. - Европейский Суд ни раз постановлял, что в условиях переполненности камер, плохих санитарных условий, отсутствия дневного света и плохой еды состояние физического и психического здоровья лица ухудшается, могут возникать множественные заболевания. Суд в делах такой категории нередко устанавливает причинно-следственную связь между условиями содержания и наступившими страданиями и признает, что государство-ответчик нарушает статью 3 Европейской Конвенции (бесчеловечное и унижающее человеческое достоинство обращение)".

Как отметила Евгения Зусман, Европейский суд в своей практике относит обращение с тем или иным лицом к категории "бесчеловечного", если в результате этого обращения был нанесен реальный физический вред человеку либо причинены глубокие физические или психические страдания. "Еще более серьезная ситуация возникает тогда, когда заключенному отказывают в оказании адекватной медицинской помощи. В таком случае порог жестокости становится значительно выше и такое обращение может быть признано пыткой", - подчеркнула она.

Применительно к делу Алексаняна Евгения Зусман напомнила фабулу дела "Попов против Российской Федерации", согласно которой суд констатировал, что перенесший операцию и химеотерапию заявитель нуждался в специализированном медицинском наблюдении, чтобы своевременно диагностировать и начать лечить возможный рецидив онкологического заболевания. Как минимум ему были необходимы регулярные осмотры специалистом урологом и онкологом, а так же ежегодная цистоскопия. В период нахождения в СИЗО заявителя регулярно осматривали терапевты, он был осмотрен хирургом и урологом, ему, проводились анализы мочи и крови и ультразвуковые обследования, но цистоскопия не проводилась. Врачи СИЗО обращались за консультациями к специалисту, который ранее лечил заявителя, однако они не предоставляли ему всего объема документов, из-за чего специалист не мог поставить диагноз. Таким образом, в течение года и девяти месяцев заявитель не был обследован соответствующим специалистом. В этой ситуации, должностные лица должны были незамедлительно принять меры для организации обследования, однако это не было сделано. На этом основании суд пришел к выводу, что заявителю в период пребывания в колонии не оказывалась соответствующая медицинская помощь".

"По обстоятельствам вынесенного в марте 2007 г. решения "Андрей Фролов против Российской Федерации", у заявителя, находившегося в местах лишения свободы, был обнаружен туберкулез, и он утверждал, что медицинская помощь ему не оказывалась в недостаточном объеме. Европейский Суд признал нарушение статьи 3 Европейской Конвенции и присудил ему компенсацию морального вреда в размере 15 тыс. евро, - продолжила она. - А в деле "Тарариева против Российской Федерации" сын заявительницы погиб из-за неадекватного оказания медицинской помощи в пенитенциарных учреждениях, и суд признал, что государство-ответчик несет ответственность за состояние здоровья Тарариева, поскольку он находился в заключении под контролем властей и власти знали о наличии у него заболеваний, требующих лечения". В данном случае существование причинно-следственной связи между ошибочными действиями медиков и смертью Николая Тарариева было также подтверждено российскими медицинскими экспертами.

Согласно практике Европейского суда по правам человека, самые большие компенсации морального вреда (до 25 тыс. евро) выплачиваются в случае, когда лицу не оказывалась адекватная медицинская помощь или когда в местах лишения свободы наступила его смерть по вине властей или врачей.

В то же время, Европейский суд отмечает, что "нельзя толковать Статью 3 как обязывающую соответствующие власти во всех случаях освобождать из-под стражи заключенного по причине плохого здоровья или направлять его в общую больницу для прохождения конкретно предписанного курса лечения (...) государство должно принимать меры к тому, чтобы лицо содержалось под стражей в условиях, которые совместимы с уважением к человеческому достоинству (...) а его здоровье и благополучие - с учетом практических требований режима лишения свободы - должны быть адекватно гарантированы".

Как пояснила Евгения Зусман, в делах о нарушении статьи 3 Европейской Конвенции неизменно встает вопрос о корректном избрании государством меры пресечения и обоснованности ее продления. "Европейский Суд в множестве российских дел констатировал, что Россия нарушает статью 5 Европейской Конвенции (право на свободу и личную неприкосновенность), не рассматривая возможность применения альтернативных аресту и заключению под стражу мер пресечения, - пояснила она. - А в деле "Худоеров против Российской Федерации" суд констатировал, что "необходимость продления ареста не может оцениваться абстрактно, с учетом исключительно тяжести предъявленного обвинения".

Между тем, известный российский правозащитник Валерий Абрамкин ранее сообщил , что в российских судах еще ни разу не удавалось доказать связь условий содержания в местах лишения свободы и заболевания заключенных туберкулезом.