|
 Одним из главных достижений 20 века стала совершенно новая роль женщины в мире. Из пассивной страдалицы, подчиненной условностям морали и света, женщина нового времени превратилась в героиню, управляющую своей судьбой. Собственно и первые женские коммунистические демонстрации, положившие начало празднику Восьмого марта, тоже состоялись в двадцатом веке. Женщины-легенды, перевернувшие моду, музыку, политику, кино становятся неисчерпаемым материалом для трудов биографов, загадками, приблизиться к которым удается очень и очень немногим.
Коко Шанель
"Шанель - это не мода, Шанель - это стиль", - утверждала самая знаменитая кутюрье всех времен и народов, и оказалась права: мода устаревает, Шанель - никогда. Аккуратные шляпки, белые блузки, узкие юбки, низкие каблуки. Очень свободно - и вместе с тем очень строго. В этом суть Шанель: считается, что она освободила женщин, лишила их корсетов и навороченных рюшечек, разрешила брюки, короткие стрижки и практически мужские рубашки. На самом деле, вместо старой несвободы Шанель придумала новую: ее героиня настолько скована правилами собственного стиля, что шагу за него ступить не может. Так, ее манекенщицы не имели права надеть платье другого модного дома: Шанель, которая никогда не расставалась с портняжными ножницами, могла просто подойти и распороть его. Каждая биография Шанель только подтверждает правило - об этой женщине нельзя сказать ничего небезупречного, она всегда остается столь же строга и закрыта, как ее знаменитое маленькое черное платье. Зато иллюстрации - неизменно великолепны.
Марлен Дитрих
Марлен Дитрих и Коко Шанель объединяет многое: Дитрих тоже начинала в кабаре (правда это было не реальное кабаре, а кинематографическое, в фильме фон Штернберга "Голубой ангел"), тоже носила брюки, тоже славилась феноменальными и самыми неожиданными романами. Только в отличие от Шанель, Дитрих так и не смогла сохранить собственную репутацию, ее скандалы и романы все время становились предметом всеобщего обсуждения. В итоге, поговаривают, ее свела в могилу собственная биография - книга ее дочери Марии Рива "Моя мать Марлен Дитрих", опубликованная только в 1999 году.
Мария Каллас
"После Каллас опера никогда не будет такой, как раньше", - сказал после ее смерти в 1977 году парижский оперный критик Пьер-Жан Реми. Ни одна другая оперная певица не могла похвастаться таким диапазоном: Каллас с одинаковой легкостью исполняла и драматические, и лирические, и колоратурные партии. Свой фантастический голос она никогда не берегла - и в итоге потеряла, последние двадцать лет жизни певицы были отмечены единственным карьерным успехом: главной ролью в фильме Пьера Паоло Пазолини "Медея" (1969). Она и себя не берегла - в 1953 году, влюбившись в образ Одри Хепберн, похудела на 30 килограмм, добровольно поселив в себя глистового червя. Первая и единственная оперная дива с внешностью фотомодели, Каллас была и остается легендой, единственной певицей, способной исполнять самые разные партии, включая сложнейшие поздние оперы Верди и музыкальные задачки Вагнера. Но в личной жизни она счастливой никогда не была - о чем свидетельствуют все ее восторженные, но немногочисленные биографы.
Жаклин Кеннеди-Онассис
Золушка со страшной судьбой. Своего первого мужа, Джона Кеннеди, Жаклин встретила в 1952 году, когда работала журналисткой в газете "Washington Times" - ее послали интервьюировать перспективного конгрессмена. Их брак продлился десять лет, последние два года бывшая журналистка Джеки О. была первой леди Соединенных Штатов. Она осталась ею и после смерти мужа, и после неудачного брака с мультимиллионером Александром Онассисом, и после смерти двоих из четверых детей - сломить Джеки О. было невозможно. Даже Леди Ди не удостаивалась такого разброса мнений и отзывов: журналисты поливают ее грязью, биографы - патокой, а простые американцы превратили Жаклин в ходячий аналог статуи Свободы. Потому что она действительно воплощает собой американскую несгибаемость. Четыре слова, становящиеся ключевыми в любой биографии Жаклин: "несмотря ни на что".
Принцесса Диана
Еще одна женщина-миф, к разгадке которого даже близко не подошел ни один биограф, несмотря на то, что на всех языках мира о Леди Ди понаписано больше, чем о любой другой из когда-либо живших женщин. Принцесса Диана не была Золушкой - она пришла в супружескую спальню принца Уэльского из аристократической английской семьи. Больше всего на свете она любила детей и танцы: до того, как стать членом королевской семьи, зарабатывала воспитательницей в детском саду, а на светских приемах в Букингемском дворце танцевала с самим Джоном Траволтой - неизвестно, кто из них больше этим гордился. Но для чопорных англичан с их вечным преклонением перед собственной монархией и таким же вечным комплексом неполноценности по поводу этой монархии Диана стала тем, чем не могла похвастаться ни одна королевская особа - совестью. О том, как проходила ее жизнь во дворце и за его пределами, написано множество книг, лучшая из них - воспоминания дворецкого Леди Ди Пола Баррела, в которых принцесса предстает прежде всего прекрасной матерью и несчастной женой.
|
Рассеянный склероз
