|
Беседа народного артиста Советского Союза Армена Джигарханяна и ученого-каббалиста Михаэля Лайтмана
М. Лайтман: Армен Борисович, я Ваш давний поклонник. Вы – особенный человек. Прожили долгую жизнь, имеете богатый жизненный опыт, я слышал, интересуетесь и философией жизни. Я хотел бы узнать Ваши впечатления о том, в каком направлении, Вам кажется, движется общество. Человеческий эгоизм возрос настолько, что сегодня человек не может ужиться не только с другим человеком, но и жить в мире с самим собой.
Молодежь изначально разочарована, опустошенна и не понимает, стоит ли вообще существовать в этом мире. Человечеству требуется ключевая идея, концепция, некая мотивация, иначе оно ощущает внутреннюю пустоту, бездушие... Как Вы считаете, можно ли что-то изменить в этом мире, или это слишком утомительный, долгий или даже безнадежный процесс?
А. Джигарханян: Если мы сейчас рискуем говорить об этом громко, во всеуслышание, в виде какого-то совета людям, то очень важно, чтобы мы с вами были честными. При всей примитивности этого определения, быть честным – это самое трудное.
Все, о чем Вы говорите, существует, быть может, даже в более катастрофических, неуправляемых формах. А если говорить о знании предмета, то я могу рассуждать только в области того, чем я занимаюсь, – в области искусства. Знаете, как говорят: «Помочь человеку вернуться к себе». Вся остальная информация направлена в какое-то русло. Не будем говорить, что это обязательно вредно, но это – великое стадное явление. И все, кто занимаются идеологией, направляют нас именно туда. Поэтому надо попытаться (что крайне трудно!) найти способ быть ближе к индивидуализации человека.
Чем хорошо искусство? Тем, что оно оперирует знакомыми вещами: любовь, смерть, ненависть, обожание, дети, животные... Я обожаю этот постулат: «Господи, помоги детям и зверям». Это очень важно, потому что, попросту говоря, наши дети – это будущие взрослые. И что мы в них заложим, такими они и вырастут. Поэтому если у нас появляется возможность, мы не должны ее упускать. Этим еще занимается религия.
М. Лайтман: Вы верите, что у религии есть сила что-то сделать?
А. Джигарханян: Может быть, сегодня религия – это самая мощная сила в обществе. Неспроста кто-то из классиков говорил, что если Бога нет, то его надо выдумать. Я думаю, имелось в виду, что обществу обязательно нужен локомотив, лидер, которому бы весь мир беспрекословно верил.
Ни в коем случае нельзя этим пренебрегать, даже если мы внутри убеждены, что такого человека нет. Он нужен, иначе нашими лидерами станут футболисты. Это тоже неплохо, но только до определенного момента. А потом у нас появятся проблемы, которые мы не сможем разрешить. И тогда мы побежим в церковь, поплачем, посмеемся...
Мы придем и в театр. Поверьте, я не пропагандирую театр, потому что он – моя жизнь. Но я думаю, что театр – это… Хотя это бесконечно длинная дорога. Бесконечно! Потому что малейшее нарушение… Человек к нам обратился, мы успокоили, сказали: «Все будет хорошо», – а у этого человека что-то случилось с ребенком, и он перестает нам верить. Говорит нам: «Вы меня обманули!»
М. Лайтман: Скажите, может ли искусство стать для человека проповедником эталонов правильного поведения, отношений между людьми в обществе, любви к другому?
А. Джигарханян: Давайте мы дадим, если у нас есть такая возможность, а люди сами выберут. Я думаю, что если мы не будем их насиловать, толкать прикладом в "нужную" сторону, то люди сами выберут, и выберут правильно. Я обожаю эту английскую манеру, - сначала делают газон, потом ждут, когда по нему пройдут люди, и только тогда на этом месте делают тропинку.
М. Лайтман: Это самый верный способ.
А. Джигарханян: Самый верный! А почему мы не всегда к нему обращаемся? Потому что мы хотим сразу «пирамидон на все головы», чтобы через 20 минут все уже было хорошо. Не будет через 20 минут! Надо понимать, что если в нашей жизни произошло цунами, землетрясение, то, как минимум, одно поколение еще будет страдать от этого. И с этим ничего не поделаешь. После Чернобыля кто-то – боюсь исказить его имя – говорил, что Чернобыль будет жить в нас, в нашей жизни 300 лет.
М. Лайтман: Хоть Вы и работаете сегодня в маленьком театре, но его влияние на массы огромное. Человек приходит на спектакль, для того чтобы чем-то проникнуться. Он получает от вас огромную информацию, даже не осознавая, как она на него воздействует. Как Вы считаете, можно ли таким образом рассказать человеку, в чем состоит смысл жизни?
А. Джигарханян: Я так неприлично давно живу в театре, что беру на себя наглость рассказать Вам
|
Рассеянный склероз
