|
- Вы проявляете пристальный интерес к тому, как люди ищут собственное «я». Почему?
Жак Арен: Больше всего меня интересует парадоксальное соотношение понятий «себя» и «другого» в человеческой личности. Сегодня мы оказались между двумя противоположными императивами: «заботиться о себе» и «забыть себя». Возьмем, к примеру, отношения в паре. Множество людей мечтают раскрыться как личность, но одновременно очень многого ждут от своего спутника: им хочется, чтобы именно он помог им найти их собственное «я». Сейчас повсюду твердят, что нужно быть независимым, но при этом множество людей не могут идти по жизни сами, без опоры… Моя задача в том, чтобы помочь моим пациентам выстроить свою уникальную личность, определить собственную идентичность, не забывая о важности «другого», и тогда однажды они смогут осмысленно произнести слово «я».
- Что это такое — наше «я»?
Жак Арен: С точки зрения психоанализа собственное «я» обрел тот, кто может говорить об истории своей жизни, понимая, что она уникальна. Сегодня я встречаю множество молодых людей, которым недоступны их собственные детские воспоминания. Они говорят мне: «Да что тут рассказывать? Ничего особенного. С родителями все было как у всех». Но как можно построить личность, опираясь только на настоящее? Еще до начала анализа я предлагаю им поинтересоваться тем, где похоронены бабушки и дедушки, какие анекдоты любили рассказывать в семье… Лишь когда они начинают понимать, что их личная история объемна, что она соткана из случайностей, горестей и радостей, можно приступать к классической аналитической работе.
- Вы считаете, это относительно новая проблема?
Жак Арен: Во времена Фрейда страдания невротика были очевидны, а скрытые конфликты проявлялись уже в самом начале анализа… Мои пациенты, как и множество наших современников, живут как в тумане и не ощущают страдания. Они, похоже, не переживают конфликты, а скорее испытывают неопределенное недомогание. Многие говорят, что чувствуют себя зрителями на спектакле собственной жизни. Им не знакомы ни настоящее отчаяние, ни истинное наслаждение. Можно было бы считать это симптомом депрессии, но, когда подобные вещи присутствуют повсеместно, это становится культурным феноменом: люди чувствуют, что отрезаны от самих себя. В сущности, нет большой разницы между реальным и мнимым существованием, кроме одной: мнимое необитаемо. Существование многих наших современников мнимо — в том смысле, что внутри этого существования никого нет.
- В чем это проявляется?
Жак Арен: Некоторые люди не способны сформулировать, что им действительно нравится, не могут рассказать о своих надеждах, не могут составить даже минимальный план на будущее. Я сейчас вспомнил одного молодого человека. Он очень мил, но назначить с ним встречу решительно невозможно: он просто не может предвидеть, что будет делать в ближайшие 48 часов… Он не способен связать воедино разные состояния своего «я» на протяжении трех дней, не может выполнять элементарные собственные решения…
- А это так важно?
Жак Арен: 30 лет назад людям казалось, что такие вот «маргинальные» персонажи быстро выходят в тираж, их считали очень уязвимыми. Однако сегодня мы видим, что выжить может и человек со слабым, неустойчивым «я». Как и у множества моих пациентов, у этого молодого человека есть работа и личная жизнь. Эта текучесть «я» может даже иметь некоторые положительные стороны: на духовном уровне эти люди способны пережить молниеносное преображение (проблема в том, чтобы потом придерживаться избранного пути), к тому же они умеют глубоко сомневаться в себе…
- Чем вы объясняете это «раздробление личности»?
Жак Арен: Чтобы стать самим собой, нужно не бояться смотреть в лицо реальности. Именно она указывает нам наши пределы: если вы мужчина, то не можете быть женщиной, или, например, «хорошо было бы поступить на юридический, но туда попадают только триста человек в год»… Эти истины, которые раньше были самоочевидны, сегодня перестали быть таковыми, потому что все считают себя всемогущими. Почему? В первую очередь из-за вторжения виртуального мира. Я не имею ничего против «картинки» самой по себе, но меня тревожит, что у человека больше нет времени «переваривать» вымысел, осваивать плоды чужой фантазии. С другой стороны, мы думаем, что наши желания могут быть исполнены. Тот, кто не хочет терпеть боль, принимает анальгетик, а тот, кто боится агонии, просит об эвтаназии… Между тем думать, что у всякой проблемы есть решение, — значит пройти мимо поучительного жизненного опыта, а именно мимо столкновения с нашим собственным бессилием.
- А чем это столкновение может нам помочь, если мы хотим стать самими собой?
Жак Арен: Есть некое качество реальности, ее сгущение, которое открывается нам только в ситуациях бессилия. Что делать, когда оказывается, что дети выросли не такими, как мы ожидали?
|
Рассеянный склероз
