Красота

Красота по всем стандартам

Изучив тысячи портретов самых красивых женщин всех времен, американские ученые создали фоторобот идеально красивого лица и разместили его в Интернете. Но те, кто бросился сравнивать собственную внешность с портретом прекраснейшей женщины всех времен и народов и искать 10 отличий, немного поторопились.

Фоторобот «идеальной женщины» - это что-то вроде средней температуры по больнице. Мало того, что стандарты красоты в разные исторические эпохи сильно отличались друг от друга, каждый из них имел под собой веское социально-историческое обоснование.

Древнегреческий стандрат: 93-69-86

Афинским стандартом красоты мы сейчас называем параметры Венеры Милосской: грудь 86, талия 69, бедра 93 при росте всего-то в 164 сантиметра. Эта мерка очень условна и, возможно, далека от истинного положения дел: немало воды утекло с тех пор, и множество источников классической Греции попросту не дошло до нас.

Привлекательная – значит, ведьма

Греческий стандарт красоты приказал долго жить в эпоху Средневековья: женская фигура становится крайне невыразительной: крохотная грудь, неразборчивая талия, полная асексуальность. И это неудивительно: за малейшие проявления чувственности женщину могли объявить ведьмой со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Существовали и формальные признаки ведьмы: любые родимые пятна, масса тела меньше 55 килограммов (притом, что в средневековье люди были существенно ниже ростом, чем современные), косоглазие, волосы ярко-рыжего цвета. Активнее всего боролась с ведьмами средневековая Германия. Результат заметен даже сегодня: в Германии симпатичных женщин в среднем гораздо меньше, чем в других европейских странах. Немцы израсходовали генофонд почем зря.

Маятник телесности

Дальнейшие стандарты красоты представляли собой чередование интереса к плотскому и возвышенному.

Эпоха Возрождения возобновила интерес к телесности: плотская любовь теперь отождествлялась с плодородием. В моду вошло декольте, начался культ женского бюста. Когда мужчина касался рукой груди женщины, это было лучшим комплиментом с его стороны. Как говорили в ту пору, женская грудь – это первая победа юноши, ежедневная пища мужчины и последнее утешение старика…

Если Ренессанс ценил в женщине цветущую силу, то век абсолютизма, напротив, считал все крепкое и могучее достойным презрения. Красота воспринималась как искусство ради искусства. Красивой считалась узкая кисть, не созданная для труда, маленькая ножка, способная семенить по паркету, нежная грудь, предназначенная для неги, но не для материнства. Пикантность – вот истинный признак красоты той галантной эпохи. Вернее, пикантные подробности. Чтобы их продемонстрировать, был изобретен каблук – он менял саму манеру держаться: живот втягивался, бюст выступал вперед, спина выпрямлялась. Иными словами, вершиной красоты в эпоху абсолютизма считался человек безделья.

Ситуация радикально изменилась в эпоху буржуазных революций. На смену скучающему бездельнику приходит человек действия – и сразу же меняются представления о прекрасном. Женщина снова обязана рожать детей, иначе кому будет передавать свое только что нажитое состояние недавно рожденный новый класс - буржуазия? Поэтому в моду входит крепкий бюст, величественные плечи, крутые бедра и крупный, округлый зад – тип, охарактеризованный Гейне как «монументальная женственность» (Kolossaler Weiblichkeit). Кстати вид сзади играет не последнюю роль в формировании образа прекрасного в эту эпоху: ленты, банты, розетки – все прикрепляется на соответствующем месте, но апофеозом «венерианского» культа стал тюрнюр – искусственный «нижний бюст». Цель была достигнута: несмотря на «глухой» костюм женщина казалась как бы раздетой. Эта «непроизвольная нагота», по выражению Золя, культивировалась вплоть до 90-х годов XIX века.

И вдруг – эпоха модерн: разложение, декаданс, упадок, тут не до деторождения. Женщина превращается в хрупкую хризантему, в моду входят удлиненные силуэты, узкие рукава, поникшие плечи и прочие детали фигуры не от мира сего.

Война и конверсия

Последний всплеск интереса к плотным округлым фигурам произошел в эпоху между двумя мировыми войнами. Эмансипация, женщина уравнивается в правах с мужчинами, получает возможность трудиться с ними наравне, носить брюки. Женщина сразу  становится мужеподобной: мощной, кряжистой, с огромными «трудовыми» руками. Именно такие женщины смогли трудиться на благо родины, рожать детей и выводить страну из послевоенной разрухи.

Сегодняшний стандарт 90-60-90 появился, казалось бы, случайно – благодаря нескольким анорексичным манекенщицам. Но не все так просто: в конце семидесятых – начале восьмидесятых действительно начало рождаться значительное количество девочек с узкими бедрами и хрупкими фигурками – как на заказ. Такого количества худышек природа не производила ни в 60-е, ни уж тем более в 50-е. В чем же тут секрет? Видимо, в том, что наша планета потихоньку становится перенаселенной, и природа таким способом пытается регулировать рождаемость.

Идеальная красота

По правде сказать, программа Marquardt Beauty Analysis, создавшая портрет идеальной женщины, немного добавила в наше представление о красоте. Типажи, подобные «идеальной женщине всех времен и народов», постоянно мелькают в рекламе, участвуют во всевозможных конкурсах красоты. Самым «культовым» лицам присуща почти идеальная осевая симметрия; кроме того, все они имеют схожие антропометрические показатели (овал лица, угол наклона надбровных дуг, отношение высоты лба к длине носа и т.д.), миндалевидные глаза и большой чувственный рот.

Впрочем, существуют и альтернативные конкурсы красоты. Так, британский журнал «Harpers & Queen» на основе опроса читателей составил рейтинг 100 самых красивых женщин нашего времени. При этом главным критерием отбора была нестандартная внешность. В «золотой» список попали Кейт Мосс и Наталья Водянова, Жизель Бундхен и София Коппола, Бейонс Ноулз и Гвен Стефани, Ума Турман и Скарлетт Йоханссон – женщины, которых нельзя назвать классическими красавицами. Третье место досталось королеве Иордании Рании, второе – Кристи Тарлингтон, ну а самую верхнюю строчку заняла Анджелина Джоли. Так что помимо социально-исторических предпосылок немало зависит еще и от наличия у женщины индивидуальности.