Дети

Дети из пробирки

Когда-то искусственное оплодотворение считалось вторжением в святая святых. Сегодня такие обвинения звучат в адрес клонирования.
25 июня 2003 года исполнилось 25 лет одной замечательной особе. На первый взгляд, это обычная английская воспитательница детского сада – миловидная блондинка, которая не прочь провести часок-другой в местном пабе за игрой в дартс. Но в свое время появление Луизы Браун (так зовут эту молодую женщину) обсуждалось во всех средствах массовой информации, пресса называла ее «дитя века». Луиза была первым в мире ребенком, зачатым в пробирке.

Сегодня мало кто помнит об этой истории. Время стерло из памяти тот ужас, который охватил людей, узнавших о том, как пришла в этот мир малютка. Будет ли ребенок нормальным или лабораторные манипуляции приведут к необратимым психическим расстройствам? Не произойдет ли у нее психологический слом, когда она узнает о столь необычном способе своего зачатия? Не станет ли ее рождение предвестником появления целой расы искусственных существ, созданных с какими-нибудь неблаговидными целями?

Тогда и теперь

Сейчас на Земле живет около миллиона человек, обязанных своим рождением экстракорпоральному оплодотворению (ЭКО). После того как искусственное оплодотворение перестало быть только темой для обсуждения, отношение к нему приобрело двойственный характер. Одни рассматривали его просто как научный курьез. Они говорили: «Развитие ребенка из пробирки сродни выращиванию трансплантируемых крыльев, предназначенных для создания летающих свиней». Другие считали ЭКО рискованным вмешательством в природу. «Создание ребенка в пробирке – самая большая угроза человечеству со времен появления атомной бомбы», – утверждали они.

Ярый противник искусственного оплодотворения, биолог из Чикагского университета, занимающийся вопросами биоэтики, Леон Касс вскоре после рождения Луизы Браун написал: «Если общество не поставит преграду на пути ЭКО, под угрозой окажутся очень важные вещи – идеи гуманизма и единства человеческого общества, наша половая принадлежность, отношения с предками и потомками». К его мнению стоит прислушаться хотя бы потому, что последние два года ученый возглавляет Совет по биоэтике при президенте США.

Искусственное оплодотворение не привело ни к созданию легиона неполноценных детей, ни к разрушению человеческого сообщества. А за последние 10 лет появилось так много новых, более совершенных способов ЭКО, что тот, который дал жизнь Луизе Браун, кажется анахронизмом. Но одно пророчество сбылось. В 1970-х годах оппоненты ЭКО предсказывали, что в конце концов эта «скользкая дорожка» приведет к созданию более сложных и в чем-то спорных технологий в сфере репродукции, - и однажды люди обнаружат, что больше не властны над своим потомством, поскольку оплодотворение яйцеклеток человека в лаборатории разрешено без ведома донора.

Сегодня мы вспоминаем эти слова, ведь все вмешательства в генетический материал, о которых столько говорят (пренатальная диагностика, встраивание генов в половые клетки эмбриона для коррекции генетических дефектов, манипуляции со стволовыми клетками и, наконец, клонирование), вряд ли стали бы реальностью, не займись ученые опытами по оплодотворению яйцеклетки человека в чашке Петри.

Не приведут ли современные технологии по репродукции к тому, чего все так боятся, – выращиванию эмбрионов для получения органов, созданию гибридов между человеком и животными или клонированию человека? Имеет ли право на существование область науки, затрагивающая моральные и этические аспекты? Или она должна с самого начала развиваться под пристальным наблюдением общества?

Жесткий контроль

По иронии судьбы, ЭКО получило очень широкое распространение в США потому, что его оппоненты, и в первую очередь противники абортов, пытались его запретить. Основным аргументом было то, что при искусственном оплодотворении нередко образуется несколько эмбрионов, и всех их, кроме одного, безжалостно уничтожают – геноцид похуже абортов!

Начиная с 1973 г. целый ряд комиссий при президенте пытались обсуждать этические аспекты ЭКО, но дело не сдвинулось с мертвой точки. Одни погрязли в дебатах по поводу абортов, другие пришли к заключению, что эксперименты по искусственному оплодотворению следует считать приемлемыми с этической точки зрения только если ученые станут относиться к эмбриону как к «потенциальному человеку» (на практике это невозможно). В 1974 г. правительство наложило запрет на федеральное финансирование исследований человеческого плода и эмбриона. В 1993 г. президент Билл Клинтон подписал указ о финансировании работ по искусственному оплодотворению, однако в 1996 г. конгресс вновь запретил подобные исследования. В образовавшийся финансовый вакуум хлынули предприимчивые ученые, поддерживаемые частным капиталом. Они действовали на потребу рынка, превратив ЭКО в дойную корову. К 1990 г. число клиник, занимавшихся искусственным оплодотворением, перевалило за 160, однако их уровень был очень сомнительным.

Подводные камни

Только спустя 25 лет после появления ЭКО стало ясно, что зачатые искусственным путем дети отличаются от обычных и составляют группу риска. В 1980–1990-е гг. считалось, что искусственное оплодотворение никак не влияет на протекание беременности. Единственная особенность – повышенная частота рождения