|
Как увидеть мир?
Каковы возможности современной офтальмологии? Что выбрать — очки, линзы или операцию? Об этом наш разговор с директором ГУ НИИ глазных болезней РАМН, доктором медицинских наук, профессором Сергеем АВЕТИСОВЫМ. Очки — пережиток прошлого? — Сергей Эдуардович, офтальмология сегодня — одна из самых коммерциализированных областей медицины. Конечно, на такой ценный орган, как глаза, стоит потратиться. Но что выбрать? Например, для коррекции зрения предложения большинства медицинских центров сводятся к двум — подобрать контактные линзы или, еще чаще, сделать операцию. Очки никто не предлагает. Что, это уже вчерашний день? — Действительно, методы коррекции аномалии рефракции, т. е. близорукости, дальнозоркости, астигматизма (когда и близкие, и далекие предметы кажутся нечеткими и растянутыми), сегодня самые востребованные в офтальмологии. По разным данным, примерно 65–70% пациентов обращаются к офтальмологу именно с этими проблемами. Заболеваниями их можно назвать условно. Это оптический недостаток. Глаз при этом устроен так, что лучи света не фокусируются на сетчатке (как в норме), из-за чего зрение снижается. Современная офтальмология располагает системой оптической коррекции таких дефектов. Это и очки, и контактные линзы, и хирургия. Каждый метод имеет свои преимущества и недостатки. Очки — наиболее доступный и безопасный из них. Более того, иногда они незаменимы. Это ситуации, когда у пациентов, страдающих близорукостью или дальнозоркостью, развивается еще и пресбиопия, или «старческое зрение». Возможности глаза работать с предметами вблизи (запасы аккомодации) снижаются после 40 лет. Пациенты надевают «плюсовые» очки, и на этом обычно все заканчивается. Однако если пресбиопию «приобретает» близорукий или дальнозоркий человек, ему требуется несколько видов коррекции. Одна — для дальних предметов, вторая — для близких, третья — для работы за компьютером. В этом случае используются мультифокальные очки, в которых сила линзы постепенно меняется сверху донизу. К сожалению, у очков много противников из-за их косметического недостатка и ограничения физической активности. Если сила близорукости или дальнозоркости одного глаза сильно отличается от другого, мы не можем подобрать очки, поскольку из-за разницы изображений пациент будет испытывать зрительный дискомфорт. Для контактных линз это не имеет значения. Недостаток их кроется в самом термине. Они контактируют с глазом, что, хотя и редко, провоцирует осложнения, в том числе серьезные. Например, инфекционные. Профилактика одна — следовать рекомендациям своего доктора и соблюдать правила ухода за линзами. Хирургия — наиболее привлекательный вид коррекции. Для офтальмолога — с коммерческой точки зрения. Для пациента потому, что после операции у него создается иллюзия полного излечения от оптического дефекта — ему не нужны больше ни очки, ни контактные линзы. Но этот результат достигается тем, что мы на каком-то уровне — молекулярном или еще более грубом — вторгаемся в созданные природой нормальные взаимоотношения оптических элементов глаза. Например, с помощью наиболее распространенной на сегодня эксимеролазерной коррекции мы удаляем часть ткани роговицы. Когда в руках врача вся эта система методов есть, он подходит к каждому пациенту индивидуально. Если вам предлагают только оперироваться или только носить контактные линзы, это ошибочный коммерческий подход. Звучит плохо, лечится хорошо — Каковы самые эффективные методы лечения катаракты и глаукомы? — Это совершенно разные по сути заболевания. Катаракта — помутнение хрусталика. Этот диагноз часто пугает пациентов, но в большинстве случаев она излечима. Если катаракта не сочетается с другими заболеваниями, то, как правило, операция хорошо помогает. Современные технологии — это хирургия малых разрезов, в пределах нескольких миллиметров. После этого даже наложения швов не требуется. «Испорченный» хрусталик с помощью ультразвука или лазера измельчается и как бы «отсасывается» из глаза специальной иглой через этот маленький разрез. Есть препараты, защищающие внутренние структуры глаза во время этого вмешательства. Разработаны искусственные хрусталики, очень близкие по своим свойствам к естественным, мягкие, которые можно свернуть в трубочку и через маленький разрез имплантировать в глаз. Что это дает? Практически на следующий день после операции пациент хорошо видит. Не требуется ограничения активности, длительного нахождения в стационаре. Техника этой операции сегодня доведена до совершенства. Остается один нюанс. Хрусталик человеческого глаза выполняет три функции. Первая — пропускать лучи. Вторая — фокусировать их на сетчатке. Третья (помните про аккомодацию?) — преломлять лучи по-разному в зависимости от того, на каком расстоянии мы рассматриваем предмет. Первые две задачи — восстановление прозрачности и собирания лучей на сетчатке — в хирургии катаракты решены. А вот третья — обеспечение возможности аккомодации — пока в стадии поиска. Есть конкретные наработки, но необходимо дальнейшее изучение проблемы. Глаукома — более серьезное заболевание в плане диагностики, прогноза и лечения. В представлении большинства пациентов глаукома — это только повышение внутриглазного давления. На самом деле это не так. Есть и другие проявления — это изменения зрительного нерва и сетчатки, то есть поля зрения. Поэтому многие наши пациенты ошибаются, считая, что раз у них нормальное внутриглазное давление, то и глаукомы не может быть. Обследование кроме измерения внутриглазного давления должно предусматривать тщательный анализ сетчатки и зрительного нерва. Мы начинаем с консервативного лечения. Есть капли, снижающие давление. Но бывает, что врачам не удается добиться снижения внутриглазного давления. Тогда необходима операция. Есть две крайности. Или очень долго пытаются лечить пациентов консервативно и поздно прибегают к операции, или, наоборот, очень рано рекомендуют операцию. Я считаю, что истина посередине. Ведь как бы ни была проста операция (а она относительно проста), все-таки бывают определенные побочные эффекты и осложнения. Пациенту нужно знать, что только по уровню давления нельзя судить, оперировать или нет. Необходимо серьезное обследование, которое, к сожалению, не всегда проводится в наших поликлиниках. Проблемы есть — Реально ли для офтальмологов создать искусственный глаз? Несколько лет назад рассказывали историю о мужчине, которому имплантировали особый аппарат в затылок, и он стал видеть. — Сегодня вряд ли мы сможем заниматься вопросами искусственного глаза. Это далекое будущее. Но можно сформулировать проблему иначе. Когда заходит речь об искусственном глазе? Когда мы не можем справиться с заболеваниями. Так давайте думать, как сделать более эффективным лечение глазных болезней. Сложная проблема — сосудистые заболевания сетчатки и зрительного нерва. В основном эти патологии связаны с возрастными изменениями. — А были ли в последнее время какие-то открытия в области офтальмологии? — Еще 15 лет назад трудно было представить, что мы будем удалять катаракту через маленький разрез, ставить искусственный хрусталик и после этого глаз будет выглядеть так, будто его не оперировали. Раньше разрез делали чуть ли не на полглаза, больные лежали в стационаре по 10–12 дней. Поэтому сегодняшние достижения можно расценить как огромный скачок вперед. — То есть прогресс быстрыми темпами идет в основном в хирургии? — Успехи хирургии всегда на слуху. Терапия требует большего анализа и даже больших вложений для достижения результата. Вот, например, та же глаукома. Иногда, даже если операция была успешной, продолжаются процессы атрофии зрительного нерва. И тут возникает вопрос о разработке препаратов, которые бы защищали зрительный нерв от пагубного воздействия глазного давления. Получается, хирургия сама по себе, несмотря на видимую успешность, обеспечить конечного результата не может. Интересный факт При близорукости на сетчатку падают круги светорассеяния, которые прямо пропорциональны диаметру зрачка. Поэтому при близорукости можно немного улучшить остроту зрения, рассматривая удаленные предметы через узкое отверстие (диафрагму), прищуриваясь или применяя «дырчатые» очки. Однако длительного лечебного эффекта такие очки, увы, не дают.
|
Рассеянный склероз
